Академик константин лядов. Академик К.В. Лядов: «Современная реабилитология — это наука, которая возвращает пациентов обществу. – На какие группы пациентов рассчитана методика

К.У. Черненко. Болезнь прогрессировала… После смерти Ю.В. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран Константин Устинович Черненко по предложению Предсовмина Н.А. Тихонова, А.А.Громыко, В.М. Чебрикова и других. Будучи человеком порядочным и добрым, он, к сожалению,

Междуцарствие. Андропов и Черненко Странная судьба выпала на долю Юрия Андропова. По уровню культуры и способностям он, несомненно, превосходил большинство своих сверстников в брежневском руководстве. В 60-е годы ему отдавали предпочтение интеллигенты-реформаторы. Но

В России наблюдается настоящая мода на «эпоху застоя», особенно возрос интерес к ее вождям. В первую очередь, конечно, к Леониду Ильичу БРЕЖНЕВУ, столетний юбилей которого отмечался в прошлом году. Константину Устиновичу ЧЕРНЕНКО уделяется внимания гораздо меньше, что отчасти и понятно - он скончался на посту первого лица страны, продержавшись там всего один год и двадцать пять дней. Тем интересней было пообщаться со вдовой Генсека Анной Дмитриевной.

Феликс МЕДВЕДЕВ, Фото из семейного архива сына ЧЕРНЕНКО

- Анна Дмитриевна, как вы познакомились со своим будущим мужем?

Я работала тогда в парткоме наркомата заготовок. В августе 1944 года нас разослали в районы и области страны. Перед отправкой с нами провел совещание сам товарищ Маленков. И вот в этой командировке, в Сергачском районе Горьковской области, я и познакомилась с командированным туда Константином Устиновичем. Между нами завязалась дружба, и, когда мы вернулись в Москву, встречи наши продолжились. Ходили в театры, в кино, на концерты в зал Чайковского. Мне тогда был 31 год, а Константин Устинович на 2 года меня старше. Вскоре мы поженились.

Помог Белохвостиковой

- Вы первая жена Черненко?

Нет, от другого брака у него была дочь Лидия Константиновна. Я подружилась с ней, и наше общение и поддержка друг друга продолжаются до сих пор.

- Я слышал от кремлеведов, что генсек Черненко был «тишайшим» и добрым человеком...

Да, он был исключительно добрым. Мне запомнился случай, когда к Константину Устиновичу обратилась чета наших известных кинодеятелей - Белохвостикова и Наумов - с просьбой помочь с квартирой. У них случилось несчастье, кажется, кто-то в их квартире погиб, и они хотели переехать на новое место. Наташа переживала тяжелейший стресс. Они обращались в самые разные инстанции, но никто не мог им помочь. Они пришли к Константину Устиновичу, и он им, конечно, помог. У него черта была такая - если он мог чем-то помочь, то помогал, без всякой разной волокиты. - У Константина Устиновича были амбиции? - Какие амбиции?! Он шаг за шагом прошел все ступеньки служебной лестницы. Пионер, комсомолец, зав. отделом райкома партии. Ушел в армию, в пограничные войска, где его избрали парторгом заставы. Вернулся - и опять на партийную работу. Так дошел до секретаря Красноярского обкома партии. Мне после его смерти было больно и обидно, когда я читала в прессе, что, дескать, эти Брежнев «сделал» Черненко.

Да, одно время они вместе работали в ЦК партии в Молдавии, а позже именно Леонид Ильич порекомендовал Константина Устиновича в отдел пропаганды ЦК. Но это не фаворитизм, а нормальные рабочие отношения. Когда Леонид Ильич был Генсеком, он звонил Константину Устиновичу даже в часы отдыха домой. Давал ему поручения, советовался.

Учил Горбачева

- Говорят, что у Черненко были не очень хорошие отношения с Андроповым?

Мне кажется, что Андропов относился к нему с каким-то недоверием. И близости у них действительно не было. Встречались они лишь по необходимости, когда Брежнев приглашал по праздникам соратников на дачу.

Но когда Юрий Владимирович умер, Костя, по-моему, очень сильно переживал. Конечно, Андропов был очень умным человеком и руководителем высокого класса. Константин Устинович относился к нему очень уважительно, а Андропов к Черненко - настороженно.

- Он об этом прямо говорил Михаилу Сергеевичу?

Да, он прямо ему и сказал: «Рановато». Дескать, молод еще. В общем, я расплакалась, когда Черненко стал Генсеком. - А почему же так надо было переживать?! - Поймите меня правильно, для его здоровья это было тяжеловато. Хотя он говорил о том, что есть у нас молодые силы, которые потом могут стать во главе, но к ним надо присмотреться. Он болел воспалением легких, когда часто выезжал в командировки. То поломка с машиной, то еще что-то в пути, и он здорово промерзал. Да о своем здоровье он вообще не думал! Такая борьба шла кругом. На работу уходил с температурой. «Куда же ты идешь, ты же болен!», - останавливала я мужа. «Я не могу не пойти, людям же назначено». Константин Устинович работал по 14 - 18 часов в сутки.

О его назначении на пост я узнала по радио. Мы ничего не отмечали, ведь радоваться было неприлично: страна хоронила Андропова.

Лепил пельмени

Я беседую с вами, Анна Дмитриевна, в бывшей квартире самого Генсека. А где вы жили раньше? Как Черненко относился к бытовым неудобствам?

Долгие годы мы жили в небольшой, хотя и отдельной, квартире всей семьей, с детьми. Когда поженились, жили в коммуналке. Переехали в Москву, получили небольшое жилье. И так было все время. То, что ему выделяли, он не оспаривал и сразу соглашался. Положено - так положено.

- Была ли у вас отдельная машина? Пользовались ли вы разными кремлевскими льготами?

Семейную машину нам выделили, когда он стал Генсеком. Все последние годы он жил на даче за Барвихой, в Усове. Потом на даче в Огареве. А в магазины я ходила сама. Конечно, в цековских магазинах выбор продуктов был лучше. Но с Константином Устиновичем всегда были проблемы. Когда, скажем, ему полагался новый костюм, то с великим трудом удавалось его уговорить поехать на примерку. Всего костюмов у него было пять-шесть: летние, повседневные и праздничные. - Что Константин Устинович больше любил из еды? - Очень любил пельмени, мясо по-домашнему. Сам его и готовил на чистой воде. Получалось очень вкусно с картошкой. Я прошла с мужем целую школу лепки пельменей. Когда был жив его папа, Устин Демидович, то мы при готовке чинно, как на параде, выстраивались в ряд и делали до 400 пельменей. Один раскатывал тесто, другой его готовил, кто-то вырезал стаканчиком, кто-то клал фарш.

- Какова же была выпивка к этой прекрасной закуске? - Муж пил только по праздникам, коньяк или водку. Но много не пил. Пьяным я его не помню.

Отдавал зарплату

- Хочу спросить о зарплате. Какой он была, приносил ли он ее или откладывал на сберкнижку?

Зарплату всегда приносил всю, и ею распоряжалась я. Я знала, что и кому надо купить. Предпоследняя его зарплата на посту секретаря ЦК была 400 рублей, а когда стал генсеком, стал получать 600. Машина тогда стоила 3000. - Я слышал, что Черненко писал стихи, как и его коллега Андропов. Какие поэты ему нравились? - Очень любил Есенина, Некрасова, знал их наизусть. Любил так же Твардовского. Конечно, боготворил Пушкина и Лермонтова. Когда мы на отдыхе в Кисловодске гуляли по парку, он читал мне стихи «Выхожу один я на дорогу». Вообще наш брак был счастливым. Костя ни разу не обидел меня ни словом, ни действием. По его взгляду, по его первой реакции я понимала, что он чем-то недоволен, и старалась поправить дело. Мы все прощали друг другу. А вместе прожили 42 счастливых года. Общаясь с вдовой Генерального секретаря ЦК КПСС и членами его семьи, дочерьми Лидией, Еленой и Верой, а так же сыном Владимиром Константиновичем, я узнал, что вдова получает пенсию в размере 4000 рублей. Это с надбавками за рождение троих детей, за участие в Великой Отечественной войне, за диплом. Все материальные льготы для бывшей первой леди СССР отменены десять лет назад. Хотя до этого Анна Дмитриевна сама делала благотворительные взносы, скажем, для людей, пострадавших в Чернобыле. Она - единственная оставшаяся в живых жена-вдова-первая леди великой державы. По свидетельству некоторых людей из близкого окружения, в частности, художника Никаса Сафронова, до недавних пор она подрабатывала консьержкой. Сама Анна Дмитриевна на эту тему разговаривать отказалась.

КСТАТИ

Молодость

В ЦК КПСС

Генеральный секретарь

Смерть и наследие

Киновоплощения

(11 (24) сентября 1911 - 10 марта 1985) - Генеральный секретарь ЦК КПСС с 13 февраля 1984, Председатель Президиума Верховного Совета СССР с 11 апреля 1984 (депутат - с 1966-го). Член КПСС с 1931 года, ЦК КПСС - с 1971 года (кандидат с 1966-го), член Политбюро ЦК КПСС с 1978 года (кандидат с 1977-го).

Родители и семья

Отец, Устин Демидович, в сибирское село Большая Тесь Новосёловского района Красноярского края переселился с Украины в конце XIX века. Жил в просторном доме на берегу большой реки. Работать на земле не хотел, в надежде быстро разбогатеть уходил на отхожий промысел: сначала на медные рудники, затем на золотые прииски. Посевными работами занималась его жена, Харитина Дмитриевна. Высокая, сильная, быстрая, она поднимала и перебрасывала в руках трёхпудовые мешки. После её смерти от тифа в 1919 году Устин женился второй раз. От первого брака было две дочери и два сына. Мачеха детям не приглянулась. Деревня Большая Тесь, где они появились на свет, была позже затоплена новым морем при создании Красноярского водохранилища в 1972 году, а её жителей переселили в Новосёлово.

Сестра Черненко, Валентина Устиновна, родилась немного раньше Константина Устиновича. Обладала сильным, властным характером.

Брат Генсека, Николай Устинович, служил в милиции в Томской области; на войне не был. В начале 80-х работал заместителем министра внутренних дел СССР (курировал учебные заведения). Другого брата Черненко звали Александр.

Первую жену Черненко звали Фаина Васильевна. Родилась она в Новосёловском районе Красноярского края. Брак с нею не сложился, но в этот период родился сын Альберт. Альберт Черненко был секретарём Томского горкома КПСС по идеологической работе, ректором Новосибирской высшей партийной школы. Докторскую диссертацию «Проблемы исторической причинности» защитил, будучи на партийной работе. В последние годы жизни - заместитель декана размещенного в Новосибирске юридического факультета Томского государственного университета. Жил в Новосибирске. Считал, что ему ближе всего теория конвергенции - соединения противоположностей, в частности капитализма и социализма. У Альберта Константиновича Черненко два сына: Владимир и Дмитрий.

Вторая жена - Анна Дмитриевна (урождённая Любимова ) родилась 3 сентября 1913 года в Ростовской области.

Окончила Саратовский институт сельскохозяйственного машиностроения. Была комсоргом курса, членом факультетского бюро, секретарём комитета комсомола. В 1944 году вышла замуж за К. У. Черненко. Ограждала больного супруга от поездок с Брежневым на охоту. Анна Дмитриевна была маленького роста, с застенчивой улыбкой. От брака с ней появились дети: Владимир, Вера и Елена.

Владимир Константинович Черненко родился в Кишинёве в 1936 году, скончался от сердечной недостаточности в 2006 году. Супруга его Галина Ивановна. Имеет сына (род. в 1980), названного в честь деда Костей. Сын Владимира окончил Рязанское воздушно-десантное училище, дочь Олеся - школьница.

Елена Константиновна родилась в Пензе. Как и её отец, она закончила педагогический институт. Педагоги всегда были склонны придерживаться взглядов, подчеркивающих значение воспитания, что вполне понятно, поскольку сами они по определению являются воспитателями. В 1974 г. Елена Черненко защитила кандидатскую диссертацию по философии на тему: «Методологические проблемы социальной детерминированности биологии человека». Само название этой работы указывает на позиции, отстаиваемые её автором. В 1979 г. Е. Черненко совместно с К. Е. Тарасовым публикует книгу, основанную на материалах диссертации и озаглавленную «Социальная детерминированность биологии человека»; в этой книге, ссылаясь на работы классиков марксизма, авторы отстаивали точку зрения примата «социального» в формировании поведения человека. Во введении к своей книге Тарасов и Черненко пишут о том, что их целью было продемонстрировать «социальную детерминированность биологии человека и раскрытие значения единственно правильного, марксистского его решения» (с. 5). Надо сказать, что в целом вся книга представляла собой попытку обосновать вывод о том, что с точки зрения марксизма решение проблемы соотношения социального и биологического видится в подчеркивании роли и значения именно «социального». Анализ этой проблемы, предпринятый авторами книги, носил весьма детальный характер как с философской, так и с логической точки зрения, однако основывался на очень небольшом количестве экспериментальных данных. Тарасов и Черненко выделяли ни много ни мало, как 60 вариантов решения проблемы соотношения биологического и социального, представляя эти варианты и всевозможные их модификации в виде схем и рисунков. Когда вышла замуж, отец, в ту пору работавший заведующим Общим отделом ЦК КПСС, позвонил управляющему делами Совета Министров СССР М. С. Смиртюкову и попросил предоставить квартиру для дочери в доме Совмина. «Нет вопроса», - ответил управделами. По его словам, К. У. Черненко потом ещё месяца четыре звонил и спрашивал, удобно ли это. То же самое было через несколько лет, когда он просил дать ей квартиру побольше: «Очень стеснительный был человек», - говаривала Елена.

Вера, также дочь Константина Устиновича и Анны Дмитриевны Черненко, родилась в Пензе. Работала в Вашингтоне в советском посольстве.

Молодость

Окончил трёхгодичную школу сельской молодёжи. Начальная грамотность и политические убеждения сделали возможным назначение его заведующим отделом пропаганды и агитации райкома комсомола.

В начале 30-х годов Константин Черненко служил в Казахстане (49-й погранотряд пограничной заставы Хоргос Талды-Курганской области), где командовал погранотрядом и участвовал в ликвидации банды Бекмуратова. В период службы в погранвойсках вступил в ВКП(б) и был избран секретарём парторганизации погранотряда. В Казахстане, как писал лите­ратор Н. Фетисов, состоялось «боевое крещение» буду­щего генсека. Писатель приступил к подготовке книги о службе молодого воина на заставах Хоргос и Нарынкол - «Шесть героических суток». Фетисов все пытался уточнить детали о конкретном участии Черненко в ликви­дации банды Бекмуратова, о бое в ущелье Чебортал, жиз­ни погранотряда. Даже письмо об этом писал генсеку, во­прошая Константина Устиновича: «Интересным развлечением пограничников заставы Нарынкол было любоваться игрой любимцев пограничников - козла, собаки и кота. Помните ли это?».

В предвоенные годы он - секретарь Красноярского крайкома партии.

В 1943-1945 годах Константин Черненко находился на учёбе в Москве, в высшей школе парторганизаторов. На фронт не просился. Его деятельность в годы войны была отмечена лишь медалью «За доблестный труд». Следующие три года Черненко работал секретарём обкома по идеологии в Пензенской области, затем до 1956 году заведовал отделом пропаганды и агитаций в ЦК Компартии Молдавии. Именно здесь в начале 1950-х годов Черненко познакомился с Брежневым, тогда первым секретарём. Деловое общение переросло в дружбу, которая длилась до конца жизни. С помощью Брежнева Черненко совершил уникальную партийную карьеру, пройдя от основания до вершины пирамиды власти, при этом не обладая сколько-нибудь заметными качествами вождя.

С 1950 года карьера Черненко неразрывно связана с карьерой Брежнева.

В ЦК КПСС

В 1956 году Брежнев - секретарь ЦК КПСС, Черненко - референт секретаря ЦК КПСС, а затем зав. сектором в отделе пропаганды.

В 1960-1964 годы Брежнев - Председатель Президиума Верховного Совета СССР, с 1964 года - Первый секретарь ЦК КПСС (а с 1966 г. - Генеральный секретарь ЦК КПСС), Черненко - кандидат в члены ЦК КПСС.

С 1977 году Брежнев становится Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Черненко - кандидатом в члены Политбюро, а с 1978 г. - членом Политбюро ЦК КПСС. Награждая себя, Брежнев не забывал и о своём соратнике: в 1976 году Брежнев награждён третьей, а Черненко - первой Звездой Героя Социалистического Труда; в 1981 году на груди у Брежнева появилась пятая звезда, у Черненко - вторая.

В период правления Брежнева Черненко был заведующим общим отделом ЦК КПСС, через него проходило большое количество документов и целых досье на верхушку партии и на диссидентов СССР; по самому складу характера он был склонен к малозаметной аппаратной работе, но вместе с тем был весьма осведомлён.

Информацией он регулярно делился с Брежневым и, таким образом, имел репутацию «секретаря Брежнева». Колоссальная энергия, усердие и скромные знания годами тратились Черненко на бесподобную чиновничью карьеру. В канцелярской работе он обрёл своё призвание. Он ведал почтой, адресованной генсеку; прописывал предварительные ответы. К заседаниям Политбюро готовил вопросы и подбирал материалы. Черненко был в курсе всего происходящего в высшем партийном эшелоне. Он вовремя мог подсказать Брежневу о чьём-то приближающемся юбилее или об очередном награждении.

В то время, как для Брежнева ежедневная рутинная работа с многочисленными документами была более чем обременительной, для Черненко она была в удовольствие. Нередко решения исходили от Константина Устиновича, но оглашались от имени генсека. За годы совместной работы он ни разу не подвёл Брежнева, не вызвал его неудовольствия, а тем более раздражения по какому-либо поводу. Никогда ему не возражал.

Но не только исполнительность и пунктуальность Черненко импонировала Брежневу. Константин Устинович умело ему льстил и всегда находил повод для восхищения и восхваления. Со временем стал для Брежнева незаменим. И на вторых ролях чувствовал себя очень комфортно. Страдавший бронхиальной астмой, Черненко поднимался с постели по первому предложению Брежнева поехать поохотиться. Приглашение на охоту в Завидово было знаком особого доверия генсека. Черненко охоту не любил и каждый раз там простужался.

Все эти качества Брежнев в Черненко особенно ценил. Он щедро награждал Константина Устиновича, продвигал по партийной лестнице, полностью ему доверял. С ним он встречался чаще, чем с другими членами политбюро ЦК партии, иногда по нескольку раз в сутки.

Дважды Константин Устинович сопровождал Брежнева в заграничных поездках: в 1975 году - в Хельсинки, где происходило международное Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, и в 1979 году - на переговоры в Вену по вопросам разоружения.

Черненко стал тенью Брежнева, его самым близким советником. С конца 1970-х годов Черненко стал считаться одним из возможных преемников Брежнева, связанным с консервативными силами в его окружении. К моменту кончины Брежнева в 1982 он считался (и западными политологами, и высокопоставленными партийцами) одним из двух, наряду с Андроповым, претендентов на полноту власти; верх одержал Андропов. Политбюро ЦК КПСС после кончины Брежнева рекомендовало Черненко предложить Пленуму ЦК КПСС кандидатуру Андропова на пост Генерального секретаря. Он это сделал 12 ноября 1982 в конце своего выступления на Пленуме (большая часть которого была посвящена характеристике Брежнева), подчёркивая, вместе с тем, необходимость коллективного руководства; после этого Андропов был единогласно избран генсеком.

В феврале 1982 года Политбюро одобрило присуждение Ленинских и государственных премий за «Историю внешней политики СССР, 1917-1980 гг.» в двух томах, а также за многотомник по международным конференциям периода Второй мировой войны. В числе лауреатов, удостоенных Ленинской премии, был Черненко, никак не поучаствовавший в создании этих научных трудов. Но Ленинское лауреатство считалось очень престижным, и Константин Устинович его получил, равно как и третье звание Героя, к своему семидесятитрёхлетию.

Скорая болезнь и кончина Андропова и затруднения относительно исхода дальнейшей внутрипартийной борьбы сделали Черненко, практически неизбежно, новым главой партии и государства. Когда же 73-летний Черненко получил высшую должность в советском государстве, у него уже не осталось ни физических, ни духовных сил, чтобы руководить страной.

Генеральный секретарь

13 февраля 1984 г. К. У. Черненко единогласно был выбран Генеральным секретарем ЦК КПСС. К власти в огромной державе пришёл человек, нигде и никогда не работавший на самостоятельном участке. К этому времени 72-летний Черненко был уже очень тяжело болен и рассматривался как промежуточная фигура. Он тяжело отравился в августе 1983 года, и поэтому значительную часть своего правления провёл в Центральной клинической больнице, где иногда даже проводились заседания Политбюро ЦК КПСС. В больнице (незадолго до смерти) ему было вручено удостоверение об избрании народным депутатом РСФСР; эта церемония была продемонстрирована по всесоюзному телевидению.

За время правления Черненко было предпринято несколько так и не удавшихся проектов: реформа школы, поворот северных рек, усиление роли профсоюзов. При нём был официально введён как праздник День знаний (1 сентября 1984). В июне 1983 года Черненко выступил с программным докладом «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии». В нём, в частности, Константин Устинович подверг критике самодеятельные эстрадные группы с репертуаром «сомнительного свойства », которые «наносят идейный и эстетический ущерб ». Этот доклад стал началом крупномасштабной борьбы с независимыми музыкальными исполнителями в 1983-84 годах, главным образом с исполнителями русского рока. Выступление на «квартирниках» и подобных самодеятельных концертах было приравнено к незаконной предпринимательской деятельности, нарушающей монополию компании Росконцерт, и грозило тюремным заключением.

При Черненко началась постбрежневская и постмаоистская разрядка в отношениях с КНР, однако отношения с США оставались крайне напряжёнными; в 1984 СССР, в ответ на бойкот Московской олимпиады США и их союзниками, бойкотировал олимпиаду в Лос-Анджелесе. В этот период СССР впервые посетил глава испанского государства - король Хуан Карлос I. При Черненко не происходило каких-либо существенных изменений в составе Политбюро и Совета Министров.

Будучи «правой рукой» Брежнева, он неустанно почитал его. Когда же сам Константин Устинович стал генсеком, он нуждался в подобном в свой адрес. От подчиненных он требовал, чтобы они докладывали ему об откликах о его беседах, встречах, выступлениях, читал обзоры о собственной персоне. Как правило, восторженные отклики о генсеке черпались из советской прессы и печати социалистических стран. Труднее было обнаружить что-то позитивное в его адрес в западных изданиях.

Многие активные расследования и репрессии против различного рода коррупционеров брежневского времени, начатые при Андропове, при Черненко были частично приостановлены. Дела, которые не получили развития, были спущены на тормозах. Так, например, фактически прекратилось Узбекское дело, приостановили следствие против Николая Щелокова, которое вскоре было продолжено. Прекратилось следствие по «бриллиантовому делу» и с Галины Брежневой был снят домашний арест. Однако некоторые громкие дела продолжались. Так, уже при Черненко был расстрелян бывший глава Елисеевского магазина Соколов, после возобновления расследования покончил с собой бывший министр внутренних дел Н. А. Щёлоков.

По предложению Ричарда Косолапова генсек восстановил в КПСС 94-летнего В. М. Молотова; Молотов, будучи старше Черненко на 21 год, ещё и пережил его, умерев в возрасте 96 лет. Решение о реабилитации и восстановлении в партии Молотову объявил лично Генсек. За два дня до своей смерти Черненко, поддерживаемый Гришиным, вдруг появился на телеэкране и с трудом произнёс несколько приветственных фраз.

Смерть и наследие

Константин Устинович скончался после года и двадцати пяти дней правления и стал последним похороненным у Кремлёвской стены. Кончиной Черненко завершился пятилетний период, в течение которого значительная часть брежневского Политбюро ушла из жизни («эпоха пышных похорон»). Он оказался самым престарелым из всех советских лидеров, когда-либо получавших пост Генерального Секретаря. Его преемником на этом посту уже на другой день был избран Михаил Горбачёв, представитель следующего поколения Политбюро; однако Председателем Президиума Верховного Совета, вопреки восьмилетней традиции совмещать эти посты, был назначен бессменный министр иностранных дел Андрей Громыко, который был даже старше Черненко.

Память Черненко, по устоявшемуся ритуалу, была увековечена, но это опять же был последний такой случай. В честь Черненко были кратковременно названы город Шарыпово и Красноярская улица в московском районе Гольяново; уже в 1988 городу вернули историческое название, а улицу переименовали в Хабаровскую (название «Красноярская» за это время успела получить соседняя новая улица). Инициатива переименовать в г. Черненко и Черненковскую область г. Пензу и Пензенскую область, где Константин Устинович недолгое время был секретарем обкома по идеологии, вообще не была реализована. При Горбачёве его непосредственный предшественник, наряду с Брежневым, официально осуждался как деятель периода застоя (в отличие от лично связанного с Горбачёвым Андропова, в деятельности которого до 1991 официальная пропаганда находила положительные стороны).

Черненко был одним из 16 трижды Героев Социалистического Труда (1976, 1981 и 1984; кроме него из членов Политбюро трижды Героями Труда были только Н. С. Хрущёв и Д. А. Кунаев). Награждён золотой медалью имени Карла Маркса от АН СССР.

Черненко придумал уникальный механизм по мгновенной выемке любого документа из гигантских архивов Кремля и «Особой папки» Сталина, за что получил Государственную премию.

Киновоплощения

• Сериал «Красная площадь» (2004 год, актёр Юрий Саранцев).
• Сериал «Брежнев» (2005 год, актёр Афанасий Кочетков).

Современники, потомки и историки о Константине Черненко

К.В. Лядов - один из ведущих российских реабилитологов. Эту специальность, которая появилась на горизонте отечественного и мирового здравоохранения относительно недавно, он считает профессией будущего. И если еще 15–20 лет назад было не очень понятно, зачем такие врачи нужны, то сейчас реабилитология заняла своё особое место среди других медицинских специальностей - таких как хирургия, терапия и реаниматология, стала их незаменимой помощницей. Ведь без современной реабилитологии усилия всех остальных врачей порой оказываются бесполезными. О том, что это за специальность, как она изменилась за последние годы и что ждёт нас в будущем, - наш разговор.

Константин Викторович, вы ведь начинали не как реабилитолог. И кандидатская диссертация у вас была посвящена язве желудка.

В те годы, когда я начинал, реабилитации в нашем нынешнем понимании не существовало. Во всех многопрофильных больницах и клиниках Первого мединститута, где я начинал работать, были отделения лечебной физкультуры и физиотерапии, но это не было важной, основной специальностью, на которую обращаешь внимание.

- А почему?

Когда мы раньше приходили в больницу, там были такие пациенты, которых сейчас мы выписываем домой. Потому что они обычно не выживали. Не было поля для серьезной реабилитации. Например, когда мы сейчас говорим про реабилитацию с проблемами опорно-двигательного аппарата после эндопротезирования, то надо понимать, что 30 лет назад это направление только начинало свое развитие, а пациенты с поражениями тазобедренного или коленного суставов могли рассчитывать в основном на медикаментозное лечение и немного на физиотерапию. Когда я начинал, хирургия, онкология, гинекология развивались бурными темпами, но, развиваясь, они оставляли большое количество проблем, о решении которых и начали задумываться по мере появления пациентов с этими проблемами.

С моей точки зрения, в нашей стране реабилитация в современном понимании началась с кардиологии, с постинфарктных больных, когда появились тромболизис, стентирование, успешные кардиохирургические операции, и тогда стали понимать, что в ряде случаев недостаточно только сделать операцию. Нужно еще и думать о том, как этих пациентов восстановить после операции. И в том, что реабилитация как система начала развиваться в нашей стране, огромная заслуга Евгения Ивановича Чазова, который всегда обращал внимание на необходимость комплексного подхода к лечению больных. Несомненно, постоянно шла работа и в нейрореабилитации, и в других областях.

- Когда вас заинтересовала реабилитация как область медицины?

Когда я уже был главным врачом Московской бассейновой больницы, впервые обратил внимание на это направление, поскольку оно было на стыке наук. Существовал контингент больных, который нуждался в постоянной реабилитации для поддержания своих профессиональных качеств. Это было очень интересно. Мы занимались со спасательными командами, и моя докторская диссертация была посвящена диагностике неких пограничных состояний, когда человек становится не очень функционально способным. То есть он нормально себя чувствует, но мы понимаем, что всю вахту или всю смену он выдержать не сможет, не сможет полноценно выполнять свои обязанности. Это была первая часть, которой мы начали заниматься. А вторая часть - что делать, чтобы он всё это смог выполнять.

- Вы это поняли?

Мы поняли, что есть потребность в организации восстановительных мероприятий. Начали ездить, смотреть, что на эту тему делается в мире - Германия, Швейцария. Это был 1998–99-й год. Пришло понимание, что той реабилитации, которая у за рубежом уже начала развиваться в эти годы, у нас не было вообще. Тогда везде были те же отделения лечебной физкультуры и физиотерапии, были санатории, например, санаторий имени Герцена Управления делами президента или знаменитый санаторий «Голубое» Третьего управления, а сейчас ФМБА, куда, если человеку повезло, он мог попасть после инсульта, черепно-мозговой или спинальной травмы, и там им начинали заниматься. Но системного подхода именно в стационарах практически не существовало.

Мы стали развивать в нашем стационаре в первую очередь нейрореабилитацию, однако, вскоре выяснилось, что в реабилитации нуждаются практически все направления.

Впоследствии, когда к нам приезжали коллеги, они удивлялись, почему центр настолько разнопрофильный. Ведь традиционно считается, что нейрореабилитацией занимается один центр, кардиологическими больными - другой, а кардиохирургическими - третий. Причем подходы различны после открытой кардиохирургии и эндоваскулярных вмешательств. Реабилитация необходима и в одном, и в другом случае, но специфика присутствует.

- А в случае эндопротезирования?

Не все коллеги со мной согласны, но я думаю, что мы все же правы, когда говорим о реабилитации пациентов после эндопротезирования. Разрушение тазобедренного или коленного сустава - это мучительно для пациента. Он не может ходить, у него постоянные боли. И вдруг ему дается некое обезболивание, будь то внутривенный, эндотрахеальный наркоз или проводниковая анестезия, меняется сустав - и боль исчезает. И сам человек стал другим. Ему не нужно бояться наступать на этот сустав. Тут главная проблема - психологическая. Крайне важна работа психолога, умеющего пациента в этом убедить. Вот почему мы огромную роль уделяем школам для пациентов. Страхов же очень много. В отличие от инсультов, которые наступают внезапно, тут иная специфика. Была моя коленка - стала не моя. Пациент лежит, не спит, он ощущает, что его нога теперь как бы «живёт» отдельно от него. Здесь наши исследования идут параллельно исследованиям зарубежных коллег. Встречаясь на конгрессах и обсуждая эти темы, мы видим, что ситуации аналогичны, и пытаемся совместно их решить. Те же английские ученые, на которых мы любим ссылаться, проблему досконально изучили и пришли к таким же выводам, что и мы. Оказалось, мы были совершенно правы, настаивая на том, чтобы пациента ставили на ноги в день выполнения операции по эндопротезированию суставов. Почему? Потому что если этого не сделать, то потом он встанет гораздо позже.

- Будет бояться?

Да. А тут он не успевает вспомнить все свои страхи. Только закончилось действие анестезии - а к нему уже приходит инструктор и говорит: «Вставайте! Идите!» И на следующий день у него сохраняется это ощущение, что он может ходить. Если же мы дали ему возможность полежать, поспать, проснуться с ощущением своей проблемы, что у него «чужое» бедро или коленка, то длительность госпитализации у него будет больше. Это уже проверенный факт. Два дня уходит на то, чтобы убедить его, что это не страшно.

- Это касается всех реабилитационных больных?

Очень многих. Есть такое понятие - мультидисциплинарные бригады. Это понимание, какое отношение к хирургии могут иметь те же ЛФК, физиотерапия, психолог, диетолог и так далее. А ведь работу всех этих специалистов надо организовать, определить их место и время в реабилитационном процессе и оплатить. К слову, мне приходилось не раз давать интервью, объясняя, что телемедицина - это такая же работа врача, как и обычный прием. Это занимает его время, консультация должна входить в график работы и должна быть оплачена. Неверно представление, что я позвонил - и мне все тут же ответили. Так не бывает.

Здесь то же самое. Надо было найти всех этих специалистов и деньги для оплаты их труда. Понять, в какой момент им надо подключиться. Ввести групповые занятия. Потом мы перешли к школам, поняв, что в принципе гораздо легче собрать 20–30 пациентов до операции, пока они еще могут сами приехать, объяснив им заранее, с какими проблемами они могут столкнуться и как их надо решать. И тогда после операции останутся только 2–3 пациента, которые всего этого не знают. Это значительно облегчает работу. Но начинать приходилось с нуля, потому что, повторюсь, понятия реабилитации не существовало. И постепенно приходило понимание, как надо работать и каких больных охватывать.

Почему вам приходилось охватывать всех больных - и неврологических, и ортопедических, и кардиологических? Разве это правильно?

Сейчас это было бы уже неправильно. Конечно, больными должны заниматься профильные медицинские центры. Но мы были первопроходцами, поэтому охват оказался очень широким. У нас были отделения нейрореабилитации, кардиореабилитации, ортопедической реабилитации…

- А онкология?

Обязательно. Онкореабилитация была и остается. При этом онкологи лишь недавно стали признавать реабилитацию. Они долгое время не понимали, зачем она нужна. Мне говорили замечательные хирурги-онкологи: «Зачем? Основное - это операция, выполнил грамотно, радикально и всё в порядке». Это то, что раньше было во всех других направлениях хирургии: сделал операцию - и всё должно само собой как-то образоваться.

- Это не так?

Это не совсем так. Онкологическая реабилитация сейчас, с нашей точки зрения, это уже не реабилитация женщин после мастэктомии или пациентов с колостомами после операций на прямой кишке. Это было 20 лет назад. Если мы сейчас видим таких пациентов, то мы считаем, что это погрешности и неправильное лечение до прихода человека к нам, потому что современное комбинированное лечение не предполагает травматичных больших операций, которые приводили бы к таким последствиям.

- Однако же они есть.

Да, они есть. Пациенты с последствиями тяжелых травматичных вмешательств приходят к нам, и мы по мере сил им помогаем. Но все-таки после радикальной мастэктомии с лимфодиссекцией трудно добиться идеального эффекта. Остаются отеки, лимфостаз. Это плохо, потому что эти пациенты - пример того, как не должно быть. Именно по этой причине женщины боятся идти на маммографию: у меня что-нибудь найдут - а потом будет вот так. Всё равно жизни нет, груди нет, рука не гнется, муж ушел, на работу выйти нельзя. И действительно - рука у неё как колода. Женщина - глубокий инвалид. Поэтому они думают: лучше я не пойду, потерплю, может, само пройдет.

- И по той же причине все боятся идти на колоноскопию и на все остальные исследования. А как должно быть?

А должно быть грамотное комбинированное лечение, правильно подобранная химиотерапия в соответствии с индивидуальной оценкой опухоли. Мы сейчас знаем несколько десятков видов опухолей только молочной железы. Они сгруппированы в крупные комплексы, и в каждом случае требуется специфическое комплексное лечение, в некоторых случаях - генетическая терапия. И здесь на первый план выходит совершенно другая реабилитация - реабилитация между курсами химиотерапии, которая обычно плохо переносится, вызывает ряд побочных эффектов, и эти эффекты нередко заставляют женщину вообще отказаться от химиотерапии, и важна работа психологов. Обычно это происходит после третьего-четвертого курса химиотерапии. Первый-второй проходят легко - дальше начинаются проблемы. Причем мужчины отказываются от химиотерапии реже женщин. Видимо, они менее эмоциональны. Они спокойнее переносят исчезновение чувствительности или тошноту. Их это так не волнует. Женщина же воспринимает всё это драматически, не хочет слушать, что вот, еще один-два курса, операция - и всё, ты здорова. Еще полгода потерпеть - и жизнь впереди. Она не хочет слушать и всё бросает. И очень важно, чтобы в этих промежутках мы провели ряд правильных мероприятий, направленных на снижение депрессии, возвращение чувствительности, изменение целого ряда параметров, которые мешают жить.

- Или облысение, например.

Это как раз самое малое, что волнует пациентов в процессе лечения. Да, перед началом лечения многие беспокоятся, но потом эти страхи отступают. Потому что волосы отрастут, а реальные проблемы со здоровьем во время курсов химиотерапии или лучевой терапии присутствуют: анемии, нейропатии, постлучевые циститы, колиты. Наша основная задача подбирать комплексы медикаментозной терапии, физиотерапии, психологической коррекции для стабилизации состояния пациентов. Наша задача сегодня - помочь пациенту максимально комфортно пройти длительный курс лечения. Ну и реабилитация после оперативного лечения тоже осталась. Но и она меняется.

- Что именно стало иначе?

Вернемся к раку молочной железы. Если была выполнена щадящая операция, это уже совсем не так травматично. Это или подкожная мастэктомия, или даже радикальная резекция. Если хирург взвешенно подошел к объему лимфодиссекции, последствия тоже будут значительно менее выраженными. Там тоже есть свои проблемы, но они другие, менее выраженные.

К сожалению, у нас очень мало источников донесения информации до масс. Мы сами это знаем, но донести до сведения граждан, что поменялось всё - сложно. Поменялось всё. Приходите на маммографию, на флюорографию, на колоноскопию, на гастроскопию, на ультразвук и скрининговые исследования, сдавайте кровь на онкомаркеры, потому что онкологические заболевания сегодня можно вылечить радикально, полностью, забыть о недуге навсегда. Стала другой и реабилитация. Наши усилия соединяются с усилиями других врачей и психологов, и мы видим результаты совместной работы.

Константин Викторович, долгие годы вы работали в крупных государственных медицинских учреждениях, занимали там руководящие должности. И вдруг полтора года назад уходите в МЕДСИ - самую первую и самую крупную на сегодня сеть частных медицинских клиник в России, где вы руководите стационарной частью. Почему возникла необходимость уходить в МЕДСИ?

Да, это одно из крупнейших медицинских объединений в нашей стране. Под моим руководством оказалась лишь небольшая его часть - клинической больницы и примыкающих к ней поликлиник «Отрадное». А произошло всё это по вполне понятной причине. Многим моим коллегам знакомо ощущение, что ты можешь больше, но тебя затягивает рутина руководящей работы. Ни на что другое просто не остается времени. Я пришел тогда к Веронике Игоревне Скворцовой, которая буквально за полгода до этого подписала мне бессрочный контракт в должности руководителя лечебно-реабилитационного центра Минздрава, и сказал, что всё-таки хотел бы попытаться реализовать свои идеи и разработки. В этой текучке сделать всё это было нереально.

- Она вас поняла?

Да, она меня поняла, и мы продолжаем с ней контактировать, она поддерживает наши разработки на уровне Минздрава, и это очень нам помогает.

Однако и здесь у вас руководящая должность, и достаточно ответственная. Неужели здесь текучка не засасывает?

Здесь в этом смысле всё организовано очень удачно. Мне дали возможность не заниматься рутинной деятельностью. Я занимаюсь стратегической работой. Учусь работе амбулаторных подразделений. Для меня это новое направление. Но моя основная задача - именно стратегия, и поэтому остается время для реализации идей, доведения их до нужной кондиции, патентования и получения результата.

- Какие разработки представляются вам наиболее актуальными?

Давно хотелось довести до ума реабилитационный комплекс нового типа, и в ноябре 2017-го мы его открыли. Этот комплекс - наша попытка ликвидировать провал между состоянием пациента, когда мы его выписываем, и тем, когда он оказывается дома. Поскольку мы длительное время занимались домашней реабилитацией, мы раз за разом видели: то, что пациент мог делать в стационаре, дома делать всё это вдруг перестаёт. Он отказывается вставать, ходить, выполнять какие-то вещи, которые четко выполнял у нас. А происходит следующее. Когда человек заболевает и оказывается в больнице, особенно в такой тяжелой ситуации, как инсульт или черепно-мозговая травма, то ему там все помогают. И это правильно. Но к этому очень быстро привыкаешь. Причем привыкаешь даже не в плане того, что ты хочешь быть иждивенцем, а в плане того, что у тебя не получается что-то, скажем, надеть рубашку - ничего, тебе помогут. И этот момент упускали. Вот его подняли, поставили, он пошел. Но мы же всё время рядом. Врачи, сиделки, родственники, персонал. И человек привыкает к тому, что ему всегда помогут. Но вот он оказывается дома - и там сталкивается с целым рядом вещей, которые он не понимает, как делать самостоятельно. Нам нужен был комплекс, который бы нас максимально приближал к реальности. Да, это симулятор. Но это реальность, воссоздающая ситуации, близкие к жизненным. Мы постарались учесть все ситуации, с которыми может столкнуться человек, оказавшись дома, на улице, в общественном транспорте, в магазине и т.д.

- С чего начали?

Начали с одежды. Действительно, когда мы помогаем пациенту одеваться, мы не можем понять, что у него не получается. Поэтому одежда - одна из главных задач.

При этом инструктор и оператор находятся за стеклом. Они его видят. Они могут в любой момент прийти на помощь. Это стопроцентная гарантия безопасности. Но они не рядом. Пациент всё делает сам. И это чрезвычайно важно. У нас есть специальная система фиксации, но, тем не менее, он всё должен делать один.

- Сколько времени вы даёте на выполнение задачи?

Мы смотрим время и, если видим, что в течение, скажем, трех минут человек не может надеть куртку, то он не будет возиться час. Мы понимаем, что у него не получается, и начинаем прорабатывать задание вместе с инструкторами. Меняем параметры задания.

Зачастую мы не можем понять, что происходит в мозге больного человека. Мы и с мозгом здорового не может разобраться. Нам кажется, что всё нормально, но, прежде чем уйти домой, он должен сначала на экране телевизора выбрать те вещи, которые ему нужны. Мы понимаем по выполнению этого задания, как он справляется с задачами узнавания, распознавания, на что обратить внимание нейропсихологу, ведь мы выпускаем его в жизнь, и он должен уметь в ней ориентироваться самостоятельно. Ведь если он чего-то не может понять, он начинает замыкаться. Сначала агрессия - потом он прячется в свою «раковину». «Никуда не пойду». - «Почему?» - «Не пойду». И мы раскручиваем их с помощью психологов и психотерапевтов. Выясняется, что мы должны их научить понимать, что нужно для приема душа, для похода в магазин, для приготовления пищи.

- В вашем комплексе немалое внимание уделено виртуальной реальности. Но она ведь не заменит жизнь.

Да, сейчас все очень увлекаются виртуальной реальностью. Но, если он на экране надавит на кошелек, то в реальной жизни он его не узнает. Потому что его научили давить на кошелек. Поэтому у нас второе задание - выбрать правильные предметы. Он справился. Но в реальной жизни он беспомощен. Поэтому на экране открывается дверь - и он выходит в реальную жизнь. Это имитация магазина, где есть реальные, настоящие предметы: пакет молока, банка горошка, хлеб, масло, сыр. Или аптека, где ему надо купить лекарства. Или просто прогулка. Какая там погода? Брать зонтик или нет? Всё это он должен предусмотреть. Это всё и есть комплекс разнообразных заданий, который является «умным» залом реабилитации. Да, это не квартира и не магазин, но это конструктор, который моделирует ряд задач, с которыми он встречается в реальной жизни.

- Что ещё важно?

Звуки. Мы не обращаем внимания на то, что в больнице тихо. Человек в больнице сосредоточен на ходьбе, на выполнении заданий. А потом он оказывается дома - и вдруг замыкается. Начинаем общаться с родственниками, выяснять, когда произошло замыкание, и оказывается, что он вышел на улицу. А там шум машин, лай собак, голоса. Он повернулся и ушел. Потому что мы не приучили его реагировать на звуки и концентрироваться, несмотря на это. То есть он выполняет своё движение, хотя вокруг шумно.

Мы стали разбираться в причинах падений наших пациентов. Всё дело в том, что на первом этапе реабилитации мы учим смотреть под ноги. А когда он вышел и отвлекся на что-то, то забывает про ноги. А он привык чувствовать опору под ногами. И задача этого «умного» зала такая: вот впереди появляется некое изображение, и вот он медленно идет по дорожке и одновременно выполняет задание. Надо посчитать, сколько красных машинок проехало перед ним. Он должен забыть о том, что смотрит под ноги. И, когда мы наслаиваем друг на друга все слои реальности, понимаем, чего нам не хватало.

- Какая задача оказалась самой трудной?

Одна из самых трудных задач, как выяснилось, - эскалатор. Причем именно сход с эскалатора. Понимаете, почему?

- Отсутствие опоры?

Да. Дорожка закончилась, держаться не за что. И он падает. Схождение с эскалатора оказалось самой большой проблемой для пациентов. А в Москве, например, эскалаторы повсюду - в метро, в торговых центрах. И они просто боялись на них идти. Надо было решить и эту проблему. Мы специально убирали опору тренажера, чтобы пациенты могли остаться без неё. И они не падали. Мы учим их сохранять равновесие. Постепенно они перестают этого бояться, хотя поначалу бывает паника.

- А вход в автобус или трамвай?

Об этом не думают вообще. А когда мы начали расспрашивать родственников пациентов, оказалось, что это целая проблема. Куда они денут палку, когда должны войти в трамвай или автобус? У него парез, рука плохо работает, нога плохо движется, но он ходит, он активный. Ему надо поехать в аптеку или в магазин. И вот подходит к трамваю. Палочка у него в левой руке. Ею он ухватываются за турникет. Палка падает. Он теряется. Пытается её поднять… Всё. Трамвай ушел. Или его подхватывают, поднимают в трамвай. Но и это ему не очень приятно. В другой раз в трамвай он не полезет.

- Как же решить эту проблему?

Мы его учим: трость можно повесить на другую, плохо работающую руку. Можно повесить на пуговицу пальто. Есть разные варианты, и их тоже нужно проработать. Не надо ничего стесняться или бояться - всему можно научиться. Вы вешаете палочку на больную руку, подтягиваетесь здоровой, поднимаетесь, берете палочку здоровой рукой - и едете по своим делам.

- Вы всё предусмотрели или всё время открываете новые неохваченные проблемы?

В ходе работы всё время вылезают новые и новые проблемы, которые надо научиться решать. Скажем, разные виды поверхностей. Скользкая, шероховатая. Человек может упасть, потому что на улице скользко. Или там брусчатка - как по ней ходить? Мы учим его ориентироваться и принимать решение, как вести себя в той или ситуации. Не стесняться, не пугаться этого.

Мы были на открытии «умного» зала четыре месяца назад. Общались с первым пациентом, который показался очень позитивным человеком. Прошло время. Можно ли сделать какие-то выводы?

Вы знаете, после занятий в этом зале они все становятся гораздо более позитивными. Мы очень рады этому эффекту: значит, пациент осознал, что работа в этом зале означает еще один шаг к нормальной жизни. Многие из них себе этого уже не представляли. Но это происходит. Они преодолевают фобии, страхи, учатся жить полноценно. Потом такой пациент вырывается из коридорного пространства в пространство реальной жизни и понимает, что это продолжает работать. Появляется ощущение, что жизнь налаживается. А раньше им нередко казалось, что жизнь закончена, они просто доживают свой век.

- Пациент, с которым я общалась, перенес инсульт четыре года назад. Это тоже показалось очень необычным.

Еще интереснее то, что все эти четыре года он не садился в общественный транспорт. Он выходил во двор, гулял, но не приближался к остановкам, потому что не понимал, каким образом можно куда-то поехать.

- А сейчас?

Сейчас ездит почти каждый день. Мы с ним продолжаем контактировать, как и с остальными пациентами. Человек живет активной жизнью, сам себя обслуживает.

То, что кажется еще невероятно важным: он проходил реабилитацию совершенно бесплатно. В частной клинике. И не только он. Оказывается, существует некая государственная программа, в рамках которой люди, перенесшие инсульт и имеющие инвалидность, могут проходить реабилитацию бесплатно даже в стенах частной клиники, каковой является МЕДСИ.

Программа, о которой мы говорим, действует пока только в Москве. Это программа столичного Департамента социальной защиты, и это крайне важная вещь. В МЕДСИ в рамках этой программы прошли реабилитацию только за этот год около 300 человек, а по Москве - несколько тысяч. Это масштабная программа, которая развивается, расширяется и дает потрясающие результаты. Мы работаем со взрослыми, но существуют огромные программы для детей. Это и тренажеры, и реабилитационные центры, и санатории. Очень масштабная работа, которая реально ведется в Москве. В других регионах столь системной работы пока нет. Но это огромная поддержка как для самого человека, так и для семьи.

- Какие у вас дальнейшие планы?

Следующая наша тема, над которой мы сейчас работаем - мы хотим в рамках бесплатной реабилитации по ОМС сделать её максимально насыщенной процедурами. Ограниченные тарифы не могут дать человеку всё то, что ему необходимо. Мы стараемся решить эту проблему с помощью тренажеров, компьютерных программ, современных цифровых технологий.

Невероятно важная сейчас тема - государственно-частное партнерство. МЕДСИ являет нам пример успешного примера такого рода. Ведь люди в массе своей не знают, что в коммерческой клинике возможно проходить бесплатное лечение.

Многие удивляются, что это так.

Но большинство даже не знают. Однако выясняется, что существует ряд программ, в рамках которых это возможно. В каких еще направлениях МЕДСИ сотрудничает с государством?

Больные с острым коронарным синдромом, эндоваскулярная хирургия, стентирование, онкология и химиотерапия, эндопротезирование суставов, часть хирургических и гинекологических операций, причем достаточно сложных и высокотехнологичных, - всё это мы делаем в рамках госпрограммы и за счет государства. Можно и нужно это делать, говорить об этом, чтобы люди знали и не боялись идти к нам.

- Существуют ли в этом направлении препятствия и проблемы?

Безусловно. Реабилитация тяжелых больных в отделениях реанимации - это «черная дыра» нашей медицины. Никто не хочет брать таких пациентов, потому что это копеечный тариф, но очень тяжелый труд. Постоянный уход и очень специфичные процедуры. Проще и выгоднее взять человека на операцию. Многое при организации подобной работы зависит от объединения усилий энтузиастов и руководства регионов. Пример эффективного взаимодействия - Клинический институт мозга Екатеринбурге, которым руководит профессор А.А. Белкин, высочайший энтузиаст и профессионал.

- О клиническом институте мозга мы писали.

Да, но таких примеров - единицы. В большинстве случаев никто этим заниматься не хочет по тем причинам, которые я назвал.

При этом важно понять, что реабилитация - это не просто помощь людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Вы возвращаете их к нормальной жизни, даете возможность работать, заниматься домашним хозяйством, не быть обузой себе и окружающим.

Да, это, безусловно, так. Реабилитация потому так сейчас и востребована во всем мире, что мы видим результат. Никто бы не уделял этому столько внимания, если бы было иначе. Я хорошо помню время, когда нам было не очень понятно, для чего делаются сложные нейрохирургические вмешательства. Врачи спасали человеку жизнь - и оставляли в состоянии, требующем постоянного ухода. Понятия «реабилитация» тогда не существовало. Сейчас здесь произошёл настоящий переворот. Мы научились реабилитировать тяжелейших пациентов после инсультов и инфарктов, после онкологических вмешательств, химио- и лучевой терапии, тотального эндопротезирования суставов, и это не просто забота о людях, которых нельзя бросать на произвол судьбы. Мы научились возвращать их обществу.

Беседу вела Наталия Лескова